Когда мы говорим о правонарушении, речь идет не только о взаимодействии преступника и потерпевшего в части воздействия преступника на непосредственную жертву его деяний, но и на общество, в котором совершается преступный акт и, соответственно, нарушается нормативно установленная практика взаимодействия граждан и общества. Соответственно, нарушая закон, преступник вступает в конфликт с государством, на уровне которого этот закон был принят и силами которого он поддерживается и охраняется.
Когда мы рассматриваем механизмы осуществления правосудия в уголовной практике, ключевым становится момент взаимодействия государства и преступника. Применяя карательные действия в отношении осужденного, государство изолирует его от общества, предпринимает попытки исправления асоциального поведения, а также создает предпосылки для рассмотрения преступления в качестве неприемлемого варианта поведения членов общества, склонных к делинквентному поведению, но боящихся наказания.
Почему при этом не учитываются интересы ни осужденного, ни потерпевшего?
В рамках реализации судебного приговора применительно к преступнику, совершившему уголовное преступление, не учитываются интересы ни самого осужденного, ни потерпевшего. Пострадавший от действий преступника может инициировать подачу гражданского иска, направленного на возмещение причинённого материального и морального вреда, однако формирование подобного рода исков не является обязательной практикой, и, в ряде случаев, потерпевший может, в силу неосведомленности или иных причин, остаться без компенсации полученного вреда. В УК РФ 1996-го года не было включено в качестве одной из форм уголовной ответственности возмещение ущерба. Таким образом, традиционная практика принятия решений, основанная на репрессивной модели права, не удовлетворяет интересам как потерпевшего, так и осужденного, что является одним из показателей неэффективности действующих механизмов осуществления правосудия.
Полную версию статьи читайте на сайте zakon.ru
